| …Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать?
|
| Вот стою я перед вами, словно голенький.
|
| Да, я с Нинкою гулял с тети Пашиной,
|
| И в «Пекин» ее водил, и в Сокольники.
|
| Поясок ей подарил поролоновый
|
| И в палату с ней ходил в Грановитую.
|
| А жена моя, товарищ Парамонова,
|
| В это время находилась за границею.
|
| А вернулась, ей привет — анонимочка:
|
| Фотоснимок, а на нем — я да Ниночка!..
|
| Просыпаюсь утром — нет моей кисочки,
|
| Ни вещичек ее, ни записочки!
|
| Нет как нет,
|
| Ну, прямо — нет как нет!
|
| Я к ней в ВЦСПС, в ноги падаю,
|
| Говорю, что все во мне переломано.
|
| Не серчай, что я гулял с этой падлою,
|
| Ты прости меня, товарищ Парамонова!
|
| А она как закричит, вся стала черная:
|
| — Я на слезы на твои — ноль внимания!
|
| И ты мне лазаря не пой, я ученая,
|
| Ты людям все расскажи на собрании!
|
| И кричит она, дрожит, голос слабенький…
|
| А холуи уж тут как тут, каплют капельки:
|
| И Тамарка Шестопал, и Ванька Дерганов,
|
| И еще тот референт, что из органов,
|
| Тут как тут,
|
| Ну, прямо, тут как тут!
|
| В общем, ладно, прихожу на собрание.
|
| А дело было, как сейчас помню, первого.
|
| Я, конечно, бюллетень взял заранее
|
| И бумажку из диспансера нервного.
|
| А Парамонова, гляжу, в новом шарфике,
|
| А как увидела меня — вся стала красная.
|
| У них первый был вопрос — «Свободу Африке!»,
|
| А потом уж про меня — в части «разное».
|
| Ну, как про Гану — все буфет за сардельками,
|
| Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами,
|
| А как вызвали меня, я свял от робости,
|
| А из зала мне кричат: «Давай подробности!»
|
| Все, как есть,
|
| Ну, прямо — все, как есть!
|
| Ой, ну что тут говорить, что ж тут спрашивать?
|
| Вот стою я перед вами, словно голенький.
|
| Да, я с племянницей гулял с тети Пашиной,
|
| И в «Пекин» ее водил, и в Сокольники.
|
| И в моральном, говорю, моем облике
|
| Есть растленное влияние Запада.
|
| Но живем ведь, говорю, не на облаке,
|
| Это ж только, говорю, соль без запаха!
|
| И на жалость я их брал, и испытывал,
|
| И бумажку, что я псих, им зачитывал.
|
| Ну, поздравили меня с воскресением:
|
| Залепили строгача с занесением!
|
| Ой, ой, ой,
|
| Ну, прямо — ой, ой, ой…
|
| Взял я тут цветов букет покрасивее,
|
| Стал к подъезду номер семь, для начальников.
|
| А Парамонова, как вышла — стала синяя,
|
| Села в «Волгу» без меня и отчалила!
|
| И тогда прямым путем в раздевалку я И тете Паше говорю: мол, буду вечером.
|
| А она мне говорит: «С аморалкою
|
| Нам, товарищ дорогой, делать нечего.
|
| И племянница моя, Нина Саввовна,
|
| Она думает как раз то же самое,
|
| Она всю свою морковь нынче продала
|
| И домой по месту жительства отбыла".
|
| Вот те на,
|
| Ну, прямо — вот те на!
|
| Я иду тогда в райком, шлю записочку:
|
| Мол, прошу принять по личному делу я.
|
| А у Грошевой как раз моя кисочка,
|
| Как увидела меня — вся стала белая!
|
| И сидим мы у стола с нею рядышком,
|
| И с улыбкой говорит товарищ Грошева:
|
| — Схлопотал он строгача — ну и ладушки,
|
| Помиритесь вы теперь по-хорошему!
|
| И пошли мы с ней вдвоем, как по облаку,
|
| И пришли мы с ней в «Пекин» рука об руку,
|
| Она выпила дюрсо, а я перцовую
|
| За советскую семью образцовую!
|
| Вот и все! |